21.12.2013 00:00
EDWARD STEICHEN: «THE FAMILY OF MAN»
Владимир НИКИТИН. Кандидат исторических наук. Автор ряда книг и более полутора сотен статей по истории отечественной фотографии и фотожурналистики.
Более полувека тому назад в январе 1955 года в нью-йоркском Музее современного искусства состоялась премьера фотовыставки, которой суждена была долгая жизнь и восторженный прием миллионов людей в десятках разных стран. Несколько десятилетий она путешествовала по миру рассказывая жителям планеты Земля о том как живут люди, как рождаются и умирают, как трудятся и учатся, как празднуют и скорбят, любят и сражаются.
Выставка эта называлась «Род человеческий» («The Family of Man»). Она стала самой знаменитой фотоэкспозицией ХХ столетия. Многие из тех кому не довелось побывать на ней имели возможность увидеть буклет выставки, ставший поистине бестселлером, выдержавшим массу повторных тиражей и на долгие годы ставшим фирменным подарком, раздаваемым по разным поводам во всевозможных американских представительствах за рубежом, подарком всегда желанным и сохраняемым на долгие годы.
Автором – составителем этой выставки был известный американский фотограф Эдвард Стейхен, занимавший в ту пору весьма заметный в фотографических кругах США пост главного куратора отдела фотоискусства в нью-йоркском Музее современного искусства (МОМА).
Долгий путь фотографа
Родился Стейхен в Люксембурге в 1879 году, но вырос в Америке в штате Милуоке, куда эмигрировали его родители. Стейхен пришел в фотографию еще на рубеже Х!Х и ХХ столетия. Поначалу он пробовал себя в изобразительном искусстве. Четырнадцатилетним юношей он приезжает в Чикаго. Он был столь уверен в себе, что даже предложил несколько своих живописных работ для ежегодной выставки, устраиваемой Чикагским художественным институтом, но – увы! – ни одна из них не была принята. Это его не сильно расстроило его, и вскоре настойчивый молодой человек находит работу иллюстратора на одной литографической фабрике. По роду своей деятельности он вынужден был освоить азы фотографии и неожиданно увлекся ей. Увлечение быстро перерастает в страсть.
Через несколько лет он опять посылает свои работы на выставку в Чикаго. На сей раз фотографии, – и их принимает жюри, которое возглавлял признанный мастер фотоискусства Альфред Стиглиц, который настолько был восхищен одной из работ молодого фотографа, что покупает ее.
Успех вдохновляет Стейхена, и он полностью отдается фотоискусству. С целью знакомства с современными новинками в фототворчестве он предпринимает путешествие в Европу. Он отправляется в Лондон, где среди прочего делает отличный портрет Бернарда Шоу, который в то время сам увлекался фотографией. Потом посещает Париж, где фотографирует великого французского ваятеля Родена. Его портрет, сделанный на фоне освещенной скульптуры Виктора Гюго и другой знаменитой роденовской скульптуры «Мыслитель» приносит фотографу мировую известность.
В 1902 году он возвращается в Штаты и полностью отдается светописи, активно работает в художественной фотографии. Некоторые критики называют этот вид его деятельности «светотеневой фотоживописью», а известный в начале века художественный критик Картер после посещения персональной выставки Стейхена в Лондоне напишет: «Многих волнует вопрос: является ли фотография искусством? Если это Стейхен – то да!».
Но постепенно «прямая» документальная фотография начинает все больше привлекать его. Толчком к этому становится первая мировая война, когда ему приходится много работать в этом жанре. Именно тогда его назначают техническим советником армейской авиафотослужбы.
Вернувшись к мирной жизни он продолжает деятельность профессионального фотографа работает практически во всех сферах фотодеятельности: в коммерческой фотографии, в рекламе, снимает портреты, многие из которых станут классическими примерами в этом жанре…
Участвует он и во второй мировой войне уже в качестве шефа фотослужбы аэроразведки. Вскоре после разгрома японцами Пирл-Харбора он собирает и экспонирует грандиозную фотовыставку «Путь к победе», которая воспроизводя нападение японцев на базу американского флота и боевые действия на Тихом океане по свидетельству прессы тех дней, «с небывалым мужеством и документальностью обличает войну и сплачивает нацию для победы над фашизмом».
После нее он делает еще пару выставок посвященных войне. Из них пожалуй самой удачной была выставка, посвященная войне в Корее, ведь именно эта война, по его мнению на тот период была отснята наиболее реалистично и адекватно. На выставке преобладали работы Дэвида Дугласа Дункана, чья книга «This Is War» («Это есть война») является самым убедительным обвинением всем войнам, выраженным силами фотографии. Толпы людей приходили посмотреть выставку.
В своей книге «Жизнь в фотографии» («A life in photography»), написанной им в конце жизненного пути Стейхен подчеркивает, что представил войну во всех ее ужасах, но потерпел определенную неудачу в достижении своей цели. Эта неудача заставила его критически оценить свою фундаментальную идею. Что было не так? И он пришел к заключению, что работа шла от негативного подхода – он хотел шокировать публику ужасами войны не дав им никакой альтернативы. Он загонял зрителя в тупик не давая ему выбора, а приученный к «happy end’y американский зритель не воспринмал подобный показ действительности.
Поэтому когда родилась идея создания новой выставки Стейхен с самого начала понял, что несмотря на показ нелегких сторон действительности, он должен создать жизнеутверждающее произведение. И однажды, пролистывая биографию Линкольна, составленную Карлом Сэндбургом, который потом напишет предисловие к его выставке, он натолкнулся на речь, где Линкольн использует термин «род человеческий». Так родилась концепция знаменитой выставки – жизнь людей планеты Земля.
Создание выставки
По словам Стейхена, это был самый сложный и впечатляющий проект, который ему предстояло делать. Для работы над выставкой для Стейхена и его ассистентов администрация музея арендовала мансарду в здании, предназначавшемся к сносу, в помещении которого были разрушены перегородки, и команда имела одну очень большую комнату для работы и одну крошечную, которая использовалась для отдыха. Там, пишет мастер, можно было иногда даже подремать. Но по настоящему спать было невозможно, так как на первом этаже находился стриптиз-клуб с ужасным оркестром, еженощно громко играющим одну и ту же мелодию.
Стейхен со своими помощниками разослали тысячи обращений с просьбой прислать фотографии для выставки в журналы, клубы, общества, а так же лично огромному количеству фотографов по всему миру. Помимо фотографий, которые прибыли в ответ на приглашение, Уайн Миллер – главный ассистент Стейхена по работе над выставкой лично просмотрел более двух миллионов фотографий из различных коллекций. Количество предварительно отобранных фотографий насчитывало приблизительно 10 тысяч, и из них предстояло выбрать материал для составления выставки.
Окончательный отбор состоял из 503 фотографий, сделанных фотографами из 68 стран. К этому времени дирекция МОМА решила что столь грандиозное мероприятие не должно ограничиваться только выставкой – ей должна был сопутствовать фотоальбом, куда должны были войти все фотоработы. Стейхен предложил выпустить два издания – одно должно быть дорогим подарочным, выпущенным ограниченным тиражом с идеальным качеством репродукций – оно должно остаться в качестве памятника этого предприятия. Другое же должно быть очень дешевым, напечатанным массовым тиражом для самой широкой публики.
Выставка “The Family of Man” открылась для публики в январе 1955 года. Она побила все рекорды Музея по посещаемости. Музей отправил оригинальное издание выставки и уменьшенную версию в путешествие по Соединенным Штатам. Информационное Агентство Соединенных Штатов (U.S.I.A), занимавшееся продвижением выставки за границей, в связи с огромной ее популярностью, вынуждено было заказать шесть копий выставки, которые потом пришлось неоднократно обновлять. Таким образом, выставку увидели почти 10 миллионов человек в 69 странах.
В некоторых странах выставка пользовалась особенным успехом. Так например, в Японии одновременно путешествовало четыре версии выставки различных размеров для демонстрации по всей стране. Самая маленькая предназначалась для показа в деревнях. Благодаря этому “The Family of Man” в Японии посмотрело более одного миллиона человек. Подобная ситуация была в Индии, где ее посетило также почти миллион человек.
В каждой стране, в каждом городе, где экспонировалась выставка, на нее приходило рекордное количество зрителей и везде она сопровождалась восторженными комментариями в прессе. Из каждой страны создатели выставки получали отзывы, в которых говорилось, что это самое лучшее из того, что когда-либо приходило из США. “The Family of Man” привлекала различные аудитории и всюду ей сопутствовали самые восторженные отзывы.
Достоин внимания случай, сообщенный из Гватемалы. В последний день выставки, в воскресенье, несколько тысяч индийцев с гор Гватемалы пришли пешком посмотреть ее. Очевидец рассказывал, что это было похоже на откровение – босые сельские жители, не умеющие ни читать, ни писать, в полной тишине подолгу рассматривали каждый снимок, стараясь запомнить увиденное.
«Род человеческий» в Москве
В 1959 в Москве открылась Американская Выставка в Сокольниках. Это была первая американская выставка после войны. Открывали ее Н.С. Хрущов и вице-президент Никсон. Надо сказать, что вся выставка была откровением для советского зрителя, огромные очереди с раннего утра выстраивались перед ее входом. Москвичей и гостей столицы интересовало буквально все – автомобили, бытовая техника, промышленное оборудование, невиданные до тех про напитки. Толпы людей приходили посмотреть на абстрактную живопись, впервые показанную широкому советскому зрителю, но, пожалуй самый заинтересованный посетитель оказывался в залах, где экспонировалась выставка Стейхена “The Family of Man”, которая была составной частью Американской выставки.
В своей книге Стейхен подробно рассказывает о выставке в Москве и сопровождает свое повествование о создании выставки именно снимками сделанными им в Москве. Он писал о том, как стоял на одном месте и фотографировал людей в то время, когда они смотрели на фотографии. Большего интереса он не видел нигде и никогда. И хотя Стейхен в своей книге и пишет, что советская пресса не оказала должного внимания его экспозиции, но он просто не мог понять тогдашней нашей ситуации, т.к. на самом деле «Правда» – главная газета страны посвятила выставке целую полосу, которую написал (непонятно почему именно он) известный советский режиссер – кукольник Сергей Образцов. На мой взгляд ему удалось очень точно понять и оценить достоинства выставки. Процитируем фрагменты его рецензии:
«Человек, который отобрал и скомпоновал фотографии для этой выставке, по-видимому, обладает нескольким очень существенными качествами. Во-первых, он талантлив, так как сама идея создания такой широкой тематической фотодокументации – это талантливая идея. Во-вторых, он обладает зорким глазом и хорошим вкусом, так как большинство фотографий очень сильны и убедительны и среди них мало таких, которые можно было бы упрекнуть в слащавой красивости. В-третьих, он гуманист, так как по тематической композиции фотографий ясно, что ее автор любит людей, радуется, когда фотодокументы говорят о человеческом счастье, и горюет, когда они показывают страдания людей…
Основным сюжетным стволом монтажа экспозиции является жизнь человека от рождения до смерти. От этого ствола отходят ветви, как бы развивающие основную тему: труд человека, его радости, его страдания.
Начинается экспозиция с того, с чего начинается жизнь человека. Со встречи двух, с любви, с поцелуя. Фотографы подстерегли людей. В девяноста случаев из ста те, кого вы видите на фотографиях, не знали, что их снимают. И уж, конечно, не видели объектив фотоаппарата те, что целовались, лежа на стриженой траве какого-то английского парка, на ночном перроне американского вокзала или на набережной Сены.
А потом свадьбы. Простые крестьяне Мексики, стоящие на коленях перед алтарем, отраженная в зеркале невеста Индии, французский буржуа, раскачивающий свою молодую жену на качелях, богатые американские молодожены.
Беременные женщины. Молодая, почти девочка, по-детски смотрящая на котенка, примостившегося у ее большого живота; совсем не молодая японка; обнаженная беременная женщина Африки и одетая в тяжелую меховую одежду будущая мать Арктики.
Роды. Мучительные. Запрокинутая голова с оскаленным от боли ртом. И голова, уткнувшаяся в подушку, с таким же безмолвно кричавшим оскалом рта. Счастливые матери с новорожденными разных стран и континентов.
Детские игры и драки. Выросшие дети. Сыновья, мечтающие быть такими же, как их отцы. Также охотиться на антилопу-гну, если отец африканский охотник; также играть на флейте, если отец – австрийский музыкант.
Труд на земле Индонезии, Китая, Ирландии, Ирана. Труд грузчиков, рыбаков, прачек, рабочих, домашних хозяек, архитекторов, ученых разных стран и разных народов.
Люди, молящиеся разным богам, люди голодные и сытые, приговоренные к смерти, танцующие, умирающие от болезней, убитые на войне, веселящиеся в ресторанах и охваченные ужасом одиночества, богачи в своих особняках, нищие под дождем…
Я рассказал сюжеты фотографий, но какова же тема экспозиции? Какие идеи руководили ее автором? В предисловии есть слова, которые очень близко подводят нас к тому впечатлению, на которое рассчитывал и которое стремился создать автор композиции. «Всюду любовь и ухаживание, свадьбы и дети. И так из поколения в поколение, которое продолжает род человеческий». «…Все мы во всех странах похожи друг на друга…», «Они одинаково жениться, удят рыбу, трудятся, ссорятся, поют, борются, молятся на всех параллелях и меридианах».
Если проверить собственные впечатления от выставки и сопоставить с только что приведенными словами, идея автора станет абсолютно ясной.
Каждый человек любой расы и национальности имеет равные права на счастье, потому что всем в одинаковой степени нужны любовь, пища, одежда, игры, танцы, смех.
Ну что ж! Это правильное утверждение. В этом смысле выставка, утверждающая право всех народов на счастье, делает доброе дело в своих турне по странам мира, и мы должны приветствовать автора «Рода человеческого», как и приветствуем всякого, кто ненавидит смерть, горе, голод, войну и желает всем народам счастья….».
На этом мы закончим цитировать создателя знаменитого театра кукол ибо дальше он начинает критиковать явно понравившегося ему Стейхена и выставку с позиций тогдашней нашей идеологии, никак не могущей согласиться с тем, что все может быть хорошо в произведении «классово чуждого нам художника». Образцов пишет:
«Но мы, советские люди, строящие в своей стране новое, коммунистическое общество, хорошо знаем, что утверждение права на счастье каждого человека – это только половина правды. Полная правда – это возможность каждого осуществить это право. И вот с позиций этой полной правды мне и хочется еще раз пройти по фотовыставке, и тогда каждый ее раздел приобретет новый смысл и новое содержание».
Вместо эпилога
В своей книге Эдвард Стейхен рассказывает о том, как ему предложили встретиться с российскими фотографами. Одним из первых был вопрос, почему так мало фотографий о России на выставке “The Family of Man”.
Стейхен объяснял, что просьба прислать снимки была отправлена в Министерство Культуры СССР. «Из Москвы в ответ пришли две большие пачки фотографий с художественными снимками метрополитена, мостов и некоторых зданий в Ленинграде, но там не было ни одной фотографии о которых мы просили – о русских людях» – рассказывает автор. Он написал другое письмо, где объяснял, что он хотел бы получить из России. Вскоре пришла другая посылка. Там опять были снимки других станций метро, другие виды города, но не было главного – простых людей с их горестями и радостями….
Главу, посвященную выставке “The Family of Man”, Стейхен заканчивает тем, что несмотря на радушный прием в Москве только в Стокгольме по пути домой, он вдруг осознал, что впервые на протяжении двух недель дышал свободно вновь. «Свобода – пишет Стейхен, – это нечто присутствующее в воздухе страны».
Закончить наш рассказ хочется еще одной цитатой из книги Эдварда Стейхена: «Когда я начал заниматься фотографией, – пишет автор, – я думал что это один из видов изобразительного искусства. Сегодня же, – продолжает мастер, – я придерживаюсь совершенно иного мнения. Призвание фотографии – содействовать взаимопониманию между людьми и помогать человеку разобраться в самом себе. А это одна из труднейших задач в мире».